В конце октября прошлого года Витебская филармония начала уникальный проект: цикл музыкально-оздоровительных программ для беременных, который продолжается и сейчас.

Как тут не вспомнить знаменитого французского врача Мишеля Одена, человека, который в XX в. перевернул представления о научных принципах акушерской помощи. Это в его клинике в Питивье (предместье Парижа) женщины впервые с терапевтической целью вместе с профессиональными педагогами начали петь колыбельные песни как во время беременности, так и в первый период родов. Это были не столько песни, сколько так называемые вокализы – специально подобранные звуки, распевное произношение которых способно определенным образом влиять на организм. Это делалось, во-первых, для обезболивания, во-вторых, с целью постановки правильного дыхания. По первой своей специальности Оден был военным хирургом. Во время войны, которую вела Франция в Алжире в середине прошлого столетия, он оперировал огромное количество раненых, а заодно всем поступавшим в госпиталь роженицам выполнял операцию кесарева сечения. Наблюдая уже после войны результаты такой акушерской помощи, он пришел к выводу, что естественные роды – это величайшая ценность, к которой надо стремиться и за которую следует бороться всеми доступными способами, в том числе при помощи музыки. Эту истину он проповедовал всю свою жизнь. Оден внедрил в акушерскую практику роды в воде, превратил родильный зал в комнату с домашней обстановкой, написал несколько книг, ставших мировыми бестселлерами («Возрожденные роды» и др.).

Чем же может помочь музыка беременной женщине? И может ли вообще чем-либо помочь? Ожидая появления ребенка на свет, мы хотим не так уж много: чтобы беременность прошла без осложнений, чтобы роды наступили в срок. Еще нам хочется, чтобы малыш родился здоровым, чтоб он питался грудным молоком и не болел. Хотелось бы, конечно, чтобы он слушался маму и папу, а когда наступит переходный возраст (это происходит, как правило, примерно в девятом классе), не ушел из дома, не стал наркоманом, не связался с готами, панками и прочими деструктивными движениями. Чтоб он ходил на работу, был достойным гражданином своей страны и надежной опорой нам в старости. Вот собственно и все. Только как этого добиться, и причем здесь музыка?

Есть маленькие, незаметные вещи, которые на самом деле оказывают очень сильное влияние на жизнь людей. Вы не раз слышали фразу: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок». И я почти уверен, что вы понимаете ее неправильно. Почему уверен? Потому что это относительно новые и еще не ставшие широко известными научные данные. В 2004 г. американские физиологи Линда Бак и Ричард Аксел получили Нобелевскую премию за разработку теоретических аспектов этой проблемы. Казалось бы, все просто: мужчину надо кормить, если хочешь покорить его сердце. Чем вкуснее, тем лучше, хотя это тоже не очень хорошо сказывается на его здоровье. Однако, тем не менее, ожидаемый эффект такая стратегия дает далеко не всегда. Его можно кормить сколько угодно, но в один момент он может собраться и уйти к другой. Почему? Путь к сердцу действительно проходит через желудок, но нельзя понимать это буквально. Известно, что каждая женщина имеет свой индивидуальный набор блюд, которые ей нравятся, которые у нее лучше всего получаются и которые она очень любит готовить. Так вот, если взять воздух из того помещения, где она готовит эти блюда, и прокачать его через газовый анализатор, то окажется, что ароматические и другие летучие вещества, которые выделяются при кулинарной обработке, удивительным образом повторяют рецепторные зоны молекул-феромонов именно этой женщины. Феромоны, как известно, это вещества, обеспечивающие половую привлекательность. Таким образом, занимаясь приготовлением своих любимых блюд, женщина в тысячи раз усиливает воздействие собственных феромонов на своего партнера. Если любимого кормить колбасой с мясокомбината, то эффекта можно и не достичь. Потому что процесс приготовления так же важен, как и результат, нужны малюсенькие ароматические молекулы, которые способны оказать такое магическое действие.

Привязанность к матери

Так вот весьма важным и, возможно, основным условием получения новорожденным всего того, о чем мы мечтали несколько выше, является очень тонкая и совершенно незаметная вещь – чувство привязанности к матери. Привязанность к отцу имеет социопсихологическую природу, возникает вторично и такого сильного влияния на жизнь и судьбу человека не оказывает. Привязанность к матери – явление по своей форме биологическое, но по содержанию – сугубо человеческое, так как у животных практически отсутствует. Именно данная привязанность дает основу для устойчивого и стабильного движения по жизни без душевных кризисов и метаний в поисках ложных истин. Благодаря материнским молитвам происходят настоящие чудеса, в которые всегда верили и верят даже матерые атеисты. И здесь тоже присутствует это мистическое чувство. А теперь перейдем от мистики к науке.

Установлено, что нейрохимические взаимодействия, которые формирует у ребенка привязанность к матери, а это в первую очередь метаболизм окситоцина, вазопрессина и допамина в ЦНС, обеспечивают и возникновение всех остальных видов социальных связей человека (Pedersen C., 2004), таких, например, как стремление к моногамии в браке. Формирование надежного варианта привязанности (классификация типов привязанности по М. Эйнсворт, 1978) определяет своевременное наступление социальной зрелости человека, его способность контролировать собственную агрессивность, а также стрессоустойчивость, устойчивость к различного рода зависимостям (алкоголь, наркотики, компьютерные игры). В свою очередь, противоположный (ненадежный) вариант ведет к нарушению способности получать удовлетворение как от межличностных отношений, так и от ценностей культуры, что заставляет подростка, а потом и взрослого человека искать удовольствия жизни в известных химических веществах, беспорядочной половой жизни, проявлениях насилия по отношению к другим людям, тоталитарных сектах.

Разумеется, нейробиология и нейрохимия мозга в значительной степени определяются генетическими факторами. Но вот что интересно. Если мышат от генетически «плохой» матери, то есть той, у которой рецепторов к окситоцину в головном мозге мало и которая не хочет заботиться о своих детенышах в полной мере, передать на воспитание генетически «хорошей» матери, которая обеспечивает высокий уровень заботы о потомстве, то когда мышата вырастут, у всех самок, независимо от хорошего или плохого генотипа (по рецепторам к окситоцину), уровень указанных рецепторов все равно будет высоким, и они будут хорошими матерями. Так материнская забота оказывает прямое влияние на святая святых жизни – проявляемость (эмерджентность) или непроявляемость отрицательной генетической информации.

Считается, что образ матери и, соответственно, полновесное чувство привязанности к ней формируются к концу первого года жизни, однако его основу составляет память о внутриутробной жизни, а память эта в первую очередь слуховая. Действие внешней вибрационной и акустической стимуляции на процесс развития ребенка, начиная с момента зачатия, незаметно, но это не значит, что его нет. Пока оно выходит за область научного исследования. Область науки начинается, когда плод получает возможность воспринимать звуки. Первая попытка ответить на этот вопрос была предпринята в середине 80-х годов XIX в. немецким физиологом В. Прейером. Исследования, надо сказать, выглядели достаточно жутко. Беременная женщина находилась в ванне с водой, а по наружной поверхности ванны били молотком. Оценивалось количество движений плода в зависимости от того, стучат по ванне или нет. К настоящему времени установлено, что с 23-й недели беременности плод воспринимает низкочастотные звуки, а с 26-й – почти всю речевую зону частот. При этом плод женского пола раньше начинает отвечать на акустическую стимуляцию, чем мужского. Доказано и наличие у плода слуховой памяти.

Звуковая среда в матке достаточно напряженная: плод существует в постоянном звуковом хаосе. Последний создается обильным кровоснабжением органов малого таза, перистальтикой кишечника, дыхательными шумами. Среди всего этого беспорядка существует, если не считать сердечные сокращения, только один высокоупорядоченный стимул, обладающий несравненно большей информационной насыщенностью по сравнению с сердечным ритмом, – это голос матери. Кстати, мужской голос плод вообще не слышит, потому что голос сливается с внутриматочным звуковым фоном; а женский, находящийся в другом частотном диапазоне, наоборот, слышится хорошо.

Речь идет, конечно же, о колыбельных песнях, которые в огромном количестве входят в музыкальную культуру, думаю, всех без исключения стран мира. Интересная вещь: этнографические исследования показали, что у самых разных народов, живущих на огромном удалении друг от друга, встречается одинаковый образ: женщина должна соткать душу своего ребенка из нитей своего голоса. Это, конечно, всего лишь образное выражение, но научные доказательства все более и более подтверждают эту идею. Нам кажется, что все новорожденные кричат одинаково. Это не так, потому что крик полностью повторяет ритмические группы языка, на котором разговаривала мать во время беременности. Сотрудники Вюрцбургского университета (данные 2009 г.) провели компьютерный анализ крика 30 новорожденных немцев и 30 новорожденных французов. Оказалось, что новорожденные немцы кричат в точном соответствии с немецкой фонетикой, а французы, соответственно, – французской. Эти и другие научные результаты подтверждают тезис о том, что голос матери оказывает выраженный эффект на формирование ЦНС у плода. Поэтому общаться с ребенком, в частности, петь ему колыбельные песни, надо не после, а до рождения. Почему? Потому что чем больше стимуляция плода материнским голосом, тем ощутимее память о внутриутробной жизни. В свою очередь, чем больше памяти о внутриутробной жизни, тем сильнее развивается чувство привязанности к матери. Первый этап, когда сформированный вариант привязанности проявляется клинически, – детский сад. Дети с надежной формой привязанности легко адаптируются к детскому коллективу, реже попадают в группу часто и долго болеющих, а также реже подвергаются аденотомии.

Дальше – больше. Чем сильнее чувство привязанности, тем крепче семейные узы. Крепче семья – стабильней общество. Положительная форма привязанности является обязательным условием идентификации себя со своей социальной группой и нацией, обусловливает восприятие национальных культурных и исторических традиций. Рассмотрите психологический портрет любого революционера. Сколько там всевозможной патологии, и одной из основных ее причин являются проблемы на уровне привязанности к матери. Не хочу отвлекаться на социальные катаклизмы, но связь здесь самая прямая. Убежден, что разработка технологий массового воздействия на процесс формирования этого чувства у людей активно ведется теми, кто сегодня хочет управлять нашим глобализирующимся миром. Достаточно вспомнить 30-е годы прошлого столетия. Коммунистическая идеология рассматривала колыбельные песни как важный инструмент воспитания нового человека. Поэтому все старорежимные песни попали под жесткий запрет, а вместо них создавались новые, основанные на соответствующей революционной символике.

Тема привязанности к матери сейчас активно исследуется мировой наукой, и это обусловлено двумя причинами: во-первых, катастрофически растет число подростков, которые не могут интегрироваться в общество; во-вторых, широко внедряются и развиваются технологии суррогатного материнства, отдаленные психологические последствия которых на сегодняшний день неизвестны и непредсказуемы.

Эмоциональный интеллект и технологии обучения плода

Эмоциональный интеллект – термин в науке относительно молодой. Питер Салоуэй и Джон Майер ввели его в обиход в 1990 г. Проще говоря, эмоциональный интеллект – это способность анализировать свои чувства и эффективно влиять на них в нужном направлении. Есть известная фраза: «Если ты такой умный, то почему такой бедный». Так вот, с точки зрения современных представлений, здесь нет никаких противоречий. Умный – это характеристика интеллекта, а бедный – это характеристика всего комплекса способностей личности в целом. И опыт это всегда показывал, и наукой это сейчас полностью подтверждено, что то, как человек может организовать свою собственную жизнь, мало зависит от его интеллектуального уровня, а в первую очередь определяется этим самым эмоциональным интеллектом. Кстати говоря, наша система образования, несмотря на все ее достоинства, своей основной целью имеет активное развитие мыслительных способностей ребенка при почти полном подавлении механизмов, обеспечивающих становление эмоционального интеллекта. Наши дети щедро наполняются информацией об устройстве атома, свойствах параболы и системе кровообращения у крокодилов. Но при этом они очень мало знают о том, как надо жить в мире с самим собой и как существовать в гармонии с человеческим обществом. Отрывочные знания по этому вопросу им раньше давала улица, а теперь добавился еще и Интернет. Мы знаем примеры людей высокого интеллектуального уровня с несколькими высшими образованиями и учеными степенями, которые так и не сумели построить нормальную семью, организовать свою жизнь и вписаться в общество.

Эмоциональный интеллект основан на асимметрии мозга. Известно, что его левое полушарие обеспечивает речь, логическое мышление и двигательную активность, а правое – чувственность и эмоции. Начиная со школы, образовательный процесс подавляет правое полушарие, не давая стимулов к его развитию, гипертрофирует при этом левое. Сначала средняя школа избавилась от музыки, изобразительного искусства, а теперь фактически избавилась и от литературы. Посмотрите, как подростки инстинктивно тянутся к музыкальному искусству в надежде восстановить нарушенные образованием отношения правого и левого полушарий. Правда, к сожалению, они чаще выбирают для этого такую музыку, которая их нарушает еще больше. Но их ли в том вина, если их этому никто не учил? Музыка – самое сильное и самое эффективное средство формирования эмоционального интеллекта, от которого в значительной степени зависит и здоровье, и возможность быть успешным в жизни.

Особый интерес для ранней стимуляции эмоционального интеллекта представляет звуковое воздействие на плод.

Современные исследования подтверждают, что плод способен обучаться, при этом считается, что слух является основным информационным каналом в этом процессе.

Minna Huotilainen из Хельсинкского университета, которая много лет занимается изучением этой темы, утверждает, что плод способен не только воспринимать и запоминать звуковую информацию, но и анализировать ее в период новорожденности. Наиболее важно, что анализ звуковой информации у плода и новорожденного происходит преимущественно на подкорковом уровне. По мере взросления человека центр слуха перемещается в кору головного мозга, а роль подкорковых отделов слухового анализатора как бы ослабевает и вообще на сегодняшний день остается очень слабо изученным разделом аудиологии и нейрофизиологии. Вместе с тем, подкорковый анализ информации очень продуктивен, потому что обеспечивает чуть ли не фантастические возможности. Например, установлено, что способность новорожденного безошибочно отличать грудное молоко своей матери от грудного молока другой женщины, даже если она рожала в тот же самый день, что и его мать, определяется функцией подкорковых обонятельных центров. Таким же образом, основываясь на работе подкорковых центров слуха, новорожденный узнает голос собственной матери среди любых других женских голосов. Известно, что в этом возрасте слух не способен анализировать речь по тембру и частотам, поэтому для дифференциации голосов используются такие параметры, как темп речи, ее ритмические структуры и самая загадочная характеристика – музыкальность речи.

Выраженной активностью подкорковых слуховых центров у детей раннего возраста объясняют и следующий известный эксперимент, проведенный в конце прошлого столетия английскими учеными. Мирно спящие дети мгновенно просыпались и начинали плакать, если им включалась запись сердечного ритма эмоционально возбужденной женщины, в то время как при прослушивании сердечного ритма спокойного состояния той же громкости и даже большей дети продолжали спать дальше как ни в чем не бывало. Вполне возможно, что и впечатляющая своей результативностью методика известного японского скрипача и педагога Шиничи Сузуки по обучению музыке детей в возрасте до двух лет тоже определяется активизацией подкорковых центров слуха. Основной вопрос состоит в том, способны ли навыки, полученные плодом, удержаться в памяти новорожденного?

Результаты ряда исследований подтверждают, что это возможно. P. Hepper (1991) изучал эффект воздействия «мыльных опер» на беременных женщин и плод. Установлено, что в послеродовый период наблюдается точно такая же реакция новорожденного на мелодию из сериала, какая отмечалась у него в дородовый период (данные вариационной пульсометрии), причем продолжительность этой памяти составляла как минимум 21 день. Способность надолго запоминать мелодию была отмечена у плода только в сроке не менее 30 нед. Дональд Шетлер, основатель музыкального факультета Рочестерского университета, в 1989 г. в журнале перинатальной психологии писал, что мелодии, запомненные во внутриутробный период, могут храниться в памяти месяцы и даже годы. Справедливости ради надо отметить, что этому его высказыванию не очень верят современные нейрофизиологи. Тем не менее, если плод в последние месяцы беременности ежедневно слушал звон будильника, то после родов ребенок будет значительно меньше бояться этого шума, чем те дети, которые до рождения его не слышали.

Существуют записи шумов, которые плод слышит в дородовый период. Оказывается, что эти шумы очень эффективно убаюкивают младенца, когда он капризничает и трудно засыпает. Исследователи из американского университета в Гринсборо провели эксперимент. Беременные женщины в последние 6 нед беременности два раза в день читали один и тот же текст. Затем через несколько дней после родов исследовался вопрос: что запомнил ребенок из этого прочтения. Анализировалась интенсивность сосательных движений. Так вот, если ребенку читали тот же самый текст, то интенсивность сосания значительно возрастала, если другой – то не менялась.

Сейчас широко рекламируются технологии пренатальной педагогики. Когда-то был в моде лозунг: «Плавать раньше, чем ходить»; теперь появился новый: «Читать раньше, чем родиться». Идея обучения плода возникла еще в 1925 г., когда профессор Лейпцигского университета W. Peiper в немецком педиатрическом журнале опубликовал статью «Ощущения ребенка до рождения» (№ 29, с. 237–241). Нельзя сказать, что в статье было представлено нечто экстраординарное. Автором был описан и детально изучен эффект габитуации у плода. Как известно, под габитуацией в физиологии понимают способность организма игнорировать повторяющиеся раздражители, неактуальные для него в данный момент. Интерес к теме существенно обострился, когда габитуацию стали рассматривать как первый этап обучения, как начало развития индивидуального опыта. Это произошло в 70-х годах прошлого столетия благодаря усилиям Конрада Лоренца, сформировавшего основные принципы новой науки о поведении животных (ну и, соответственно, человека тоже) – этологии, за что он в 1973 г. был отмечен Нобелевской премией.

В 1982 г. одна американская семья (Джозеф и Джитсуко Суседики) поделилась с газетчиками результатами собственного многолетнего эксперимента. У них было 4 дочери, и каждая из них, находясь в утробе матери, получила несколько курсов звуковых воздействий. В итоге все дети показали высокий уровень одаренности. В чем именно проявлялась одаренность, сегодня установить достаточно сложно, однако эта информация не осталась незамеченной.

Калифорнийский акушер Рене Ван де Карр, почувствовав в этом вопросе определенную перспективу, тут же разработал методику «обучения» плода посредством легкого массажа живота беременной, которая при этом должна была произносить односложные слова. Вслед за ним американский психолог Брент Логан изобрел систему Baby Plus, состоящую из 16 аудиоуроков для плода, представляющих собой записи сердцебиения матери в виде звуков разных частот. Примерно в то же время над этой темой стал работать советский исследователь М.Л. Лазарев, ныне профессор, руководитель лаборатории формирования здоровья детей (интересное название!) Научного центра восстановительной медицины и курортологии Росздрава. Сейчас в российских СМИ широко рекламируется его метод «Сонатал». Он основан преимущественно на голосовом воздействии матери на плод, но также значительное место занимает прослушивание музыки плодом непосредственно через брюшную стенку матери. Как следует из сообщения сайта planetadetey.org, методика показывает фантастические результаты. По данным городской больницы № 2 в Набережных Челнах (Татарстан, РФ), у женщин, прошедших через «Сонатал», самопроизвольные выкидыши отмечаются в 8 раз реже, чем у тех, кому беременность вели традиционным способом; преждевременные роды – в 2 раза реже; операция кесарева сечения выполняется в 14 раз реже. Заболеваемость новорожденных, испытавших на себе эту методику, уменьшилась в 9 раз, заболеваемость детей до года – в 4 раза, а успеваемость у первоклассников оказалась в полтора раза выше. Хотите – верьте, хотите – нет.

На фоне вышеизложенного куда более убедительными кажутся данные сотрудников Ноттингемского университета (Великобритания; James D. и соавт., 2002), которые доказали, что прослушивание музыки плодом действительно оказывает влияние на поведение ребенка, однако они честно пишут о том, что не поняли, хорошо это или плохо. Было получено много разных результатов, свидетельствующих об изменениях показателей сердечного ритма и подвижности плода, но самое интересное заключалось в том, что дети, слушавшие музыку до рождения, достоверно дольше бодрствуют и значительно меньше спят в течение первых 6 мес жизни. Кстати, в качестве музыкального стимула, который они слушали 2 ч подряд через наушники, приложенные к животу матери, использовалась известная пьеса Гленна Миллера «Маленький коричневый кувшин» в исполнении его легендарного оркестра.

Сейчас за 130 долларов можно при желании приобрести музыкальный пояс для беременных, и плод будет чувствовать себя как в концертном зале. Широко предлагаются в Интернете и подборки произведений, предназначенных для этой цели: от «Аве Мария» до близкого к психоделической музыке «Полета Валькирий» Рихарда Вагнера из оперной тетралогии «Кольцо Нибелунга». Очевидно, что коммерческие предложения в этом вопросе значительно опережают серьезные научные исследования.

Перинатальный стресс

Перинатальный стресс в той или иной степени сопровождает каждую рожавшую женщину, независимо от ее национальности, возраста, образования, социального положения, размера доходов. Всемирная организация здравоохранения в настоящее время рассматривает его как одну из наиболее актуальных проблем в жизни женщины, оказывающих самое серьезное влияние как на ее здоровье, так и на здоровье ребенка. Перинатальная депрессия является одним из психологических проявлений перинатального стресса. По данным американской статистики, у 13–15% беременных отмечаются тяжелые депрессивные реакции, требующие приема специальных медикаментов. Американская ассоциация акушеров рекомендует как минимум трижды за беременность обследовать женщин на наличие признаков депрессии. Страдают ли наши женщины теми же заболеваниями, что и американки, неизвестно, потому что у нас такой статистики, увы, нет. Зато есть две категории беременных, которых эта проблема действительно не касается: первая – это глубоко и искренне верующие женщины. Много ли таких женщин среди беременных? Не знаю. Хотелось бы, чтобы было больше. И вторая – женщины, страдающие хроническим алкоголизмом, число которых, к сожалению, не уменьшается.

Один из авторитетных английских акушерских журналов недавно исследовал вопрос: от каких факторов зависит выраженность депрессивных реакций во время беременности. Оказалось, что самыми мощными стимулами для их развития являются стрессогенные события жизни, такие, например, как развод или смерть родственника, наличие эпизодов депрессивных реакций в анамнезе, а также отсутствие моральной поддержки со стороны партнера. Женщины, подвергавшиеся когда-либо сексуальному насилию, показывают максимальные уровни депрессии во время беременности. Практически не оказывают влияния на выраженность перинатальной депрессии повседневные дела, наличие или отсутствие моральной поддержки со стороны друзей, родственников или членов семьи. Не зависит, как выяснилось, степень депрессии и от того, желанна беременность или нет, а также от акушерских особенностей прошлых родов.

Раньше считалось, что женщина во время беременности защищена от стрессов особенностями своего гормонального фона. Но оказалось, что это не совсем так. Стресс – вообще очень коварная штука. Он разрушительно действует даже на человека, находящегося в наркозе. То есть сознание выключено, болевой чувствительности как бы нет, но все последствия болевого синдрома на уровне обмена веществ сохраняются. Все деструктивные биохимические реакции протекают точно так же, как и в случае, если бы человек ощущал реальную боль. Известно, что в плаценте находится фермент 11-β-гидроксистероиддегидрогеназа 2 типа. Его задача – превращать наиболее активный стрессовый гормон кортизол в менее активный – кортизон. Этот механизм природа предусмотрела для того, чтобы защитить кровь плода от высоких концентраций опасных для него гормонов, которые появляются в организме матери в стрессовых ситуациях. Но, к сожалению, в условиях современной насыщенной событиями жизни сам этот фермент начинает работать плохо. То ли природа не все предусмотрела, то ли стрессов стало так много, что природные механизмы справиться с ними уже не могут.

Чем проявляется перинатальная депрессия, какие несет в себе последствия? Не ссылаясь на авторов исследований, только факты. Основных фокусов влияния – три: здоровье женщины, здоровье ребенка и здоровье семьи.

Что касается здоровья женщины, то здесь все просто: чем больше выраженность стрессов, испытываемых во время беременности, тем выше риск осложнений беременности и родов. Потом сами эти осложнения усиливают проявления депрессии, и так формируется порочный круг, разорвать который очень трудно.

Характер влияния на здоровье ребенка установлен относительно недавно. Чем больше выраженность перинатальной депрессии, тем больше количество потребленных ребенком антибиотиков за первый год жизни. Почему? Потому что он чаще болеет ОРВИ, в том числе и в первые 6 мес, когда как бы болеть и не должен, обладая достаточным уровнем трансплацентарного иммунитета. Установлено, что если органы иммуногенеза плода длительно находились в условиях высоких концентраций стрессовых гормонов, то они не могут обеспечить полный цикл созревания иммунокомпетентных клеток, необходимых для борьбы с инфекцией, и поэтому в первый год жизни противоинфекционная защита недостаточно эффективна.

Эта же причина обусловливает и два следующих факта. Первый: чем больше перинатальный стресс, тем выше риск развития кожных заболеваний у ребенка в первый год жизни. Второй: чем больше перинатальный стресс, тем выше риск развития бронхиальной астмы на протяжении всего периода детского возраста. J. Seckl из Эдинбургского университета на экспериментальных моделях показал, что повышенная концентрация глюкокортикоидов во время беременности многократно повышает риск артериальной гипертензии, гипергликемии и гиперинсулинемии на протяжении всей жизни потомства. В последние годы все чаще говорят о внутриутробном программировании будущих болезней человека. Скорее всего, пренатальный стресс – если не первый, то один из первых факторов, обусловливающих это явление. Известный французский детский психиатр и психоаналитик Франсуаза Дольто в свое время говорила: ребенок будет своим телом отрабатывать то страдание, которое убила в себе его мать во время беременности.

Теперь о влиянии на семью. Установлено, что чем больше выраженность депрессии во время беременности, тем выше риск развития различных психоэмоциональных, характерологических и психиатрических расстройств у ребенка в течение первых четырех лет жизни, а особенно в подростковом возрасте. То есть результат стрессов, перенесенных во время беременности, может проявиться через 15 лет после родов. Ни врачи, ни педагоги, никто не сможет объяснить, что происходит с ребенком или подростком. Установлено, что если мозг плода долгое время находился в условиях повышенной концентрации стрессовых гормонов, то новорожденный значительно слабее реагирует на материнский голос и на выражение лица матери по сравнению с ситуацией, когда беременность проходила без психологических проблем.

В свою очередь, для организма матери повышение уровня стрессорных гормонов тоже бесследно не проходит: под их действием уменьшается количество рецепторов к окситоцину в головном мозге, а также допамин-синтезирующих нейронов, что ведет к деформации материнского поведения и чувства привязанности (Endocrinology, 2010, vol. 151 (5), p. 1978–1980). В результате нарушается коммуникация, взаимодействие матери с ребенком, он хуже выполняет родительские инструкции, и это приводит к формированию авторитарной модели взаимодействия с ним. Та модель отношений, которая формируется в течение первых трех недель после родов, остается таковой уже навсегда. Отсюда и тяжелые педагогические проблемы в отдаленный период. Более того, авторитарная модель в отношениях с ребенком автоматически переносится и на других членов семьи, в первую очередь на отношения с мужем и старшим ребенком. Не всякий муж это выдерживает. Кто-то уходит из семьи навсегда, а кто не ушел – приобретает какое-либо психосоматическое заболевание типа артериальной гипертензии, чем значительно сокращает себе продолжительность жизни; или впадает в алкоголизм, видя в этом выход из сложившейся неблагоприятной внутрисемейной ситуации, что тоже большой радости ни ему самому, ни окружающим не доставляет. Болезнь семьи требует своего специфического лечения, а у нас семейная терапия как таковая практически отсутствует.

Перинатальный стресс и музыка

Что же предложила мировая медицина для того, чтобы хоть как-то решить эту проблему? Перинатальный стресс лечить некому, потому что самый действенный инструмент лечения, поддерживаемый фармацевтическими компаниями – лекарственные средства, – у беременных неприемлем.

Австралийский исследователь Дебора Ходжсон сравнила возможности разных немедикаментозных методов коррекции перинатальной депрессии. По сравнению с диетотерапией, ароматерапией, гомеопатией, различными видами массажей и аэробикой, музыкальная терапия показала на порядок больший эффект. Известно, что мозг работает в соответствии с определенными ритмами, которые могут быть записаны при помощи современных приборов. Эффект воздействия музыки определяется тем, что ее ритмические структуры могут встраиваться в ритмы мозга, как вирусы – в компьютер. Важно, чтобы в результате получалось положительное воздействие на нервную систему. Потому что есть и такая музыка (она сейчас очень популярна), которая, встраиваясь в мозговые ритмы, индуцирует исключительно деструктивные эмоции неудовлетворенности, агрессии и зависти. В конце 70-х годов прошлого столетия сотрудники Стэнфордского университета (США) установили, что инъекция налоксона полностью снимает удовольствие от прослушивания музыки, что подчеркивает роль в этом процессе эндогенных опиоидных пептидов.

Эти эффекты характерны не только для человека. Есть музыкальные произведения, которые вызывают электрофизиологические изменения даже в мозгу морских свинок. Главное, чтобы музыка содержала нужные ритмические элементы, которые вошли бы в резонанс с естественными биологическими ритмами мозга. Знатоки вопроса утверждают, что национальный японский продукт – рисовая водка сакэ – получается с разным вкусом, если в помещении, где стоит бутыль, в которой осуществляется брожение, звучит разная по эмоциональной окраске музыка.

Вот свежая информация из журнала «Психонейроэндокринология», июнь, 2011. Исследование проведено в центральном госпитале г. Лиссабон. Изучали, как беременные переживают стрессовую ситуацию. Стрессовая ситуация была неприятная. Все они готовились пройти процедуру амниоцентеза. Ждали они этой процедуры ровно 30 мин. В начале и в конце данного временного промежутка у женщин брали кровь для определения уровня кортизола. Одна группа женщин в течение периода ожидания слушала релаксирующую музыку, вторая – рассматривала гламурные журналы, третья – просто сидела и ждала. Оказалось, что содержание кортизола в крови после 30 мин ожидания амниоцентеза, а значит, и выраженность стресса, у женщин, слушавших музыку, была значительно меньше, чем в остальных группах. Кстати, просмотр журналов вообще не оказал влияния на уровень стресса. Чем меньше был срок беременности, тем большей была выраженность стресса и тем лучше расслабляла женщину музыкальная терапия. Оказалось, кстати, что наибольший расслабляющий эффект музыкальная терапия оказывает в первой половине дня.

Еще Пифагор говорил, что если музыка нравится, то она поднимает настроение, если не нравится, то еще больше его ухудшает. Поэтому наиболее эффективно музыкальная терапия действует в небольшой группе музыкальных единомышленников, а лучше вообще индивидуальная программа. Кроме того, нужно каждый раз оценивать эффект, чтобы понимать, не напрасно ли тратится время. Это можно сделать при помощи как психологического тестирования, так и ряда инструментальных методов обследования, таких, например, как анализ сердечного ритма.

Максимальный эффект можно получить от живой музыки, так как музыка является идеальной системой для транспорта положительной энергии от исполнителя к слушателю. Нет лучшего лекарства, чем живое человеческое сердце. Я имею в виду не мышечный орган, который качает кровь. Я имею в виду энергетику, весь комплекс чувств и эмоций. Если кто-то сам умеет радоваться жизни и хочет с вами поделиться, то музыка легко донесет до вас эту радость.

Все музыкальные терапевты мира отмечают, что произведение на терапевтической сессии надо играть не так, как его играют на концерте профессиональные исполнители. В идеале музыкально-терапевтическая сессия – это на 99% импровизация, например, составление музыкального портрета пациента. Вообще важно, чтобы слушатель сам участвовал в процессе: пел, отстукивал сильную долю, полезны и какие-то хореографические элементы с учетом физического состояния, конечно. Для владеющих каким-либо музыкальным инструментом лучше всего подходит участие в небольшом ансамбле с какой-нибудь относительно простой партией, специально написанной для данного случая.

Различные эффекты музыки, которые могут оказаться полезными для беременной, плода и новорожденного, несомненно, существуют. Жаль, что этот весомый инструмент используется в медицинских целях недостаточно.